Конференция обреченных

Письмо другу-журналисту, Сергею Слугину в Новосибирск

 

Здравствуй, Сергей. У нас в Томске с 20 по 24 октября проходила международная конференция по теме: “Радиоактивность и радиоактивные элементы в среде обитания человека”. На такой крупной конференции я не бывал с тех пор, как мы с тобой встречались в Минске. Дело в том, что приезжали представители Франции, Финляндии, Казахстана, Беларуси, Китая, Монголии. Правда, в Минске тогда конференция была журналистской, и ученых было мало - они лишь делали доклады. А здесь, можно сказать, было все наоборот: полный зал был ученых и доклады делали ученые, а журналистов практически не видно было и вовсе (об этом я скажу еще отдельно).

 

О радиоактивности пришедший на конференцию мог узнать все: когда и кем она была открыта, где и кто ее впервые применил. То и дело звучали имена крупнейших ученых мира: Вернадского, Эйнштейна, Кюри, Менделеева, Курчатова и т.д. Постоянно проходила одна и та же мысль: человечество навек обречено общаться с радиоактивными элементами. Причем это звучало без отрицательной окраски (вопреки логике, по-моему). Открывая конференцию, профессор Л.П.Рихванов даже выразился так: “Все мы работаем с радиоактивными элементами, мы их любим”. Но весь смысл этой и подобных фраз сводился к тому, что радиоактивность открыта человеком, используется им и – никуда от этого не деться - будет использоваться в обозримом и даже необозримом будущем,- что называется, до скончания века. С этого началось. И тоска закралась в мое сердце: все это я уже слышал много раз на разных семинарах, конференциях и пр. Значит, думал я, не суждено мне узнать тут ничего нового. Но я ошибся!

Пусть многое было и не совсем новым, но зато преподносилось не с прежних позиций, с иной эмоциональной окраской, другой интонацией, другим подтекстом. Хотя, конечно, так и должно было быть: ведь должны же отличаться одни конференции от других хотя бы уже тем, что выступают разные люди. Но все же, все же…чувствовалось и влияние времени, - так сказать, требование сегодняшнего дня. По возможности именно на этом я и постараюсь обострять внимание.

Академик РАН, вице-президент РАН Н.П.Лаверов попал с корабля на бал: конференция была уже объявлена открытой, все вступительные слова сказаны, а его еще не было. Поэтому, как только академик показался на пороге, его тут же пригласили к трибуне. Впрочем, его это нисколько не смутило, и он неплохо выступил. Тема его лекции говорит сама за себя: “Радиоактивность и радиоактивные элементы в науках о Земле”, т.е. она была познавательной.

Примерно такого же характера было выступление и другого гостя из Москвы, член –корреспондента РАН В.И.Величко на тему: “Месторождения радиоактивного сырья, как природный аналог подземных захоронений ядерных материалов”.

Несомненно, большой интерес вызвало оригинальное выступление доктора философских наук, профессора Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники А.Д. Московченко. “Идея автотрофности и ядерная энергетика ХХ1 века» - так называлась его тема. Он говорил, что человечество не должно зависеть от космоса, от солнца, от окружающей среды, т.е. жить автономно. Это, собственно, и называется автотрофностью. Мы – паразиты на Земле, говорит философ, и нам нужна автотрофность. Для этого нужно:

·             автономность существования;

·             изменение способа производства продуктов питания (необходимо научиться получать продукты из минеральных веществ);

·             оптимальность функционирования;

·             гармоничность сосуществования естественных и искусственных миров.

Ну, прекраснейший сюжет для писателя-фантаста: живут себе люди под землей, тепло и освещение получают от радиоактивных источников, питаются перемолотыми камнями, которые – камни - атомные агрегаты превращают то в виноградные гроздья, то в мясные бифштексы. Войн, надо полагать, у них не будет, а парламентарии в случае ссоры начнут швырять в друг друга урановыми булыжниками. Я не насмехаюсь над выступлением А.Д. Московченко. Ничуть. Человек должен уметь фантазировать. А фантазии со временем превращаются в реальность. Тем более не может быть места иронии, ибо идея эта, как сказал профессор, принадлежит не ему, а была высказана еще Вернадским.

Затем выступил В.Н.Мещеряков, заместитель генерального директора Сибирского химического комбината (СХК), г. Северск. Он дал краткую характеристику городу Северску и комбинату (более 15 тысяч работающих), рассказал, чем и в каких объемах занимается СХК. Так как все это давно известно, я на этом останавливаться не буду. Затем бывший секретарь парткома СХК подробно остановился на ожидаемом строительстве завода по производству МОКС-топлива. Окончание строительства предполагается в 2009 году. Завод обеспечит работой около 1000 человек. Предполагается, что финансировать строительство будет международное сообщество. Валерий Никитич ничего не сказал о возникших в последнее время проблемах с ответственностью на случай аварий (дело в том, что американцы отказались взять на себя эту ответственность, хотя проект-то ихний). Но это очень характерно для Мещерякова: он нигде и никогда не говорит о проблемах с безопасностью. Ему свойственно хвастовство, если не сказать бахвальство. Так, при закрытии одного из реакторов на Реакторном заводе в 1992 году он, например, сказал такие слова: “Если бы в Чернобыле работали наши специалисты, то там и аварии не было бы". Как известно, в 1993 году на СХК случился взрыв с выбросом плутония. Но это ничуть не смутило наших атомщиков вообще и Мещерякова, в частности. Сейчас они уже говорят, что был не взрыв, а хлопок и все попавшие в окружающую среду радионуклиды уже распались. Хотя период полураспада плутония – 24065 лет. Это полураспад. Значит, полный распад произойдет через 48 тысяч 130 лет. Не будем говорить о многих тысячах лет, возьмем только последние 130 лет. Понятно, что нас уже не будет. А люди еще будут травиться тем плутонием. Но скажи мне, КАК ЭТО МОЖНО ПРЕДОТВРАТИТЬ, ЕСЛИ УЖЕ СЕГОДНЯ, СЕЙЧАС ЛЮДИ ВРУТ? Врут о хлопке. Врут о том, что ничего не осталось.

Бывший комсомольский активист, В.Н.Мещеряков много лет был секретарем парткома СХК. У этого парткома была сложная структура: на каждом заводе –освобожденный секретарь партийной организации. В каждом цехе – свой секретарь парторганизации ( а если цех большой и в нем много коммунистов, то и там секретарь парторганизации освобожден от производства - его работой считается воспитание коммунистов, отчеты перед парткомом комбината и т.д. Мне доподлинно известно (хотя я сам коммунистом не был и даже в комсомоле не состоял), что за самую малую провинность коммунистов вызывали в парткомы и их там “накачивали”. Что называлось идеологической работой.

Так вот однажды, когда я уже работал в Отделе радиовещания горисполкома редактором, была у нас в редакции встреча с секретарем парткома комбината, то бишь с В.Н.Мещеряковым. Помнится, тогда я ему задал вопрос: “ А что было бы, если б упразднить на Сибирском химическом комбинате партком и все партийные организации? Продолжал ли бы работать комбинат?” В редакции воцарилась полная тишина, лишь голова заведующего отделом Ю.И.Прудаева долго болталась из стороны в сторону, как голова китайского болванчика. А что же Мещеряков? Он, конечно, не растерялся. Он (помню почти дословно) начал говорить о том, что партия была, есть и будет, что партком был, есть и будет, что заслуги парткома огромны – под его руководством Сибирский химический комбинат достиг высоких результатов в соцсоревновании и награжден орденами… Сейчас, как мне сказал нынешний секретарь партийной организации коммунистов В.Д.Трегуб, Валерий Мещеряков выбросил свой партийный билет. Я не осуждаю его (я помню библейское “Не судите да не судимы будете”), пусть судят его коммунисты – те, которых он воспитывал. Я рассказал об этом лишь потому, что в нашем нравственно больном обществе (а это подчеркивал еще известный философ Владимир Соловьев), нравственным недугом страдают и атомщики. Ну, разве можно бездумно подвергать смертельной опасности будущие поколения лишь только потому, что ожидается хорошее финансирование в миллиардах долларов? А ведь ратуя за строительство завода по производству МОКС-топлива, В.Н.Мещеряков и не скрывает того, что комбинат и город, видите ли, будут облагодетельствованы финансовым дождем и жители получат рабочие места. Ну, хорошо, работой будут обеспечены 1000 человек. А на комбинате – более 15000 работников. Производство, как известно, сокращается. Куда девать остальные 14000 человек? Хотя, если откровенно, я тут уже перегнул: полностью, комбинат сразу не остановится и все работники, конечно, не будут сокращены. Да и отдельные заводы еще долго будут функционировать (Ремонтно-механический завод, например).

Мещеряков нарисовал схему работы комбината на будущее, мало чем отличающуюся от нынешней. А ведь изменится в корне СХК – и много что изменится! – как только в 2012 году мы перестанем поставлять за бесценок в США добытый трудом бывших поколений атомщиков Советского Союза уран. Тогда и заводы придется закрывать, и людей сокращать. Но тогда уже будет поздно, потому что сейчас мы не строим новых заводов, а, как Манилов, мечтаем о новых АЭС, о заводе МОКС-топлива, о заокеанском финансировании и… готовим в техникуме да институте будущих специалистов-атомщиков!

Но, кажется, я несколько отвлекся от конференции. Хотя все мои суждения по теме. Следующим выступающим был профессор Л.П.Рихванов. Его тема: «Радиоактивные элементы в геосферных оболочках». Всякие выступления Леонида Петровича всегда были интересными. Я знаю его более 20 лет. Помню одно из первых публичных его выступлений (по крайней мере, я его слышал тогда впервые). Тогда он говорил менторским, поучительным тоном и в зале создалась напряженная атмосфера. Недружелюбные выкрики в свой адрес Рихванов воспринял неверно и обвинил аудиторию в радиофобии. С ухмылкой он сказал: «Чего вы боитесь? Все окружающее состоит из атомов, вы – тоже. Так что не надо бояться слов «атом», «атомный» – это не обязательно бомба». В ответ прозвучал шквал возмущения. Были слышны враждебные выкрики на хулиганском жаргоне.

С тех пор не только много времени прошло. С тех пор изменился Рихванов. В среде атомщиков его голос всегда отличается правдивостью. Когда в 1993 году случилась авария, Рихванов на следующий день облетел на вертолете (естественно, с прибором) периметр загрязнения. И если все почему-то самым отдаленным и единственным населенным пунктом называли деревню Георгиевка, то Рихванов говорил, что самая отдаленная точка загрязнения заходит за поселок Черная Речка. А это, как минимум, в два раза дальше от места взрыва, по сравнению с Георгиевкой.

Я, конечно, не смогу полностью пересказать лекцию профессора. Но кое-что помню. В частности, Леонид Петрович говорил о торий-урановых соотношениях, которые, как он отметил, являются постоянными и служат индикатором при исследованиях. Так, например, он ссылался на торий –урановые отношения в волосах детей. Следовательно, искали и находили. Бедные дети! Обреченные!

Рихванов также напомнил и о бренности атомов. Честно скажу, что я не помню ход его суждений по этому поводу. Наверное, нить его мыслей для меня оборвалась потому, что я стал думать о другом: как это некоторые атомщики могут молиться и верить в потустороннюю жизнь, если знают о бренности атомов? Наверное, произошел надрыв в их психике. Наверное, стрессовая обстановка на производстве перемолола, исковеркала и интеллект, и личность. Я ведь знаю, хорошо знаю одного такого – вместе работали. Однажды злой рок навис над ним: то журнал ДСП (для служебного пользования) пропал, то проба с продуктом (плутониевой стружкой) потерялась. Словом получил человек тихое помешательство. А это, кстати, не излечивается. Так 30 с лишним лет с помешательством и живет. А был ведь, между прочим, начальником отделения. Не знаю точно, молится ли он, но не удивлюсь, если да.

Мимоходом Рихванов сказал, что в атомном ведомстве немало парадоксов. В частности, один из них состоит в том, что все внимание уделяется одному изотопу иода, в то время, как в огромных количествах накапливается другой. Этим он меня не удивил. У нас всегда, например. говорят о гамма излучении, но стабильно помалкивают о бета и альфа излучениях. И потому все всегда в норме.

На прощание Леонид Петрович Рихванов скромно так, тихо сказал, что не согласен на строительство завода по производству МОКС-топлива потому, что плутоний не вырабатывается в реакторе, а нарабатывается. И это – его главный аргумент. А надо сказать, что главным аргументом сторонников строительства завода является то, что назрела необходимость избавления от плутония, накопленного в годы холодной войны. Оказывается, не избавимся. Во всяком случае, производя уран-плутонивую смесь (МОКС-топливо).

Знаешь, Сергей, обо всем, конечно, подробно невозможно рассказать. Поэтому постараюсь покороче. Вот, например, что мне запомнилось из выступления Ю.И.Калинина (Ульбинский металлургический завод, Усть-Каменогорск, Казахстан). Он говорил о концепции обращения с радиоактивными отходами и высветил на экране такое вот название: «Участок Хвостового Хозяйства». Меня поразило не само название, связанное с хвостом – к этому мы привыкли, - а правописание. Подумалось, что в атомной энергетике хвостовое хозяйство действительно начинает занимать заглавное место. Тем более и сам Калинин как то удивительно просто сказал о том, что существующий пруд ( на экране была показана его подробная схема) стоимостью в 12,5 млн. долларов уже переполняется. «Построим новый пруд, но может, он снова заполнится»,- так дословно выразился докладчик.

А еще больше всех мне запомнился доклад Владимира Ивановича Гунина. Он из Улан-Удэ, представился математиком. Вчитайся в тему его доклада: «Условия формирования и работы подземного теплового реактора, действующего на основе остеклованных радиоактивных отходов (численный эксперимент)». Он, конечно, меня удивил. Из его математического эксперимента выходило, что если поместить (точнее, он говорил опустить) в водоносный слой высокоактивные РАО, то через 3 года там температура будет 1200 градусов С; через 100 лет – 280 градусов. Да не градусы, конечно, меня удивили! Удивил сам подход: как это можно было додуматься до такого, чтобы в водоносные слои, откуда люди пьют, опускать… Ну, ты понял. В перерыве я слышал такой диалог между участниками конференции:

-Гунина-то, оказывается, еще в детстве из рогатки надо было убить или на тракторе задавить!

-Зачем? Он очень хорошо атомщикам показал, что может случиться, если их отходы попадут в артезианские слои!

Я обещал быть кратким, но боюсь скомкать все. Все же очень бегло остановлюсь на отдельных моментах. Думаю, тебе, конечно, известно, что Сибирский химический комбинат в течение 50 лет закачивает жидкие радиоактивные отходы под землю. Так вот, из выступления Андрея Александровича Зубкова, в частности, я записал следующее: 170 градусов – максимальный нагрев в скважинах; на 270 метров от ближайшей скважины ушел плутоний за все время.

На конференции доклады изобиловали цифрами. Это естественно. Но особенно много цифр называл В.А.Коняшкин из Департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Администрации Томской области. Он называл цены за хранение и переработку отработанного ядерного топлива, в том числе и топлива, ввозимого из других государств. Дорого, конечно. Разумеется, на это и клюнули наши политики. Ну. Например. Вот такие цифры: 1200- 2000 долларов за переработку одного килограмма топлива. Переработка 72 тысяч кубических метров высокоактивных ЖРО обойдется в 456 млн долларов. Хранение 1 грамма плутония обходится до 4 долларов ( хотя я читал где-то, что это стоит до 5 долларов. Из выступления Коняшкина я узнал, Франция низкоактивные ЖРО сбрасывает в море.

Доклад руководителя Железногорского филиала Гражданского центра ядерного нераспространения А.Г.Мамаева назывался «Парадоксы атомной энергетики России». Он тоже называл очень много цифр и сказал, что взяты они из данных Минатома. Я же приведу лишь две цифры: за 30 лет Балаковская АЭС принесла расходов на 13 миллиардов рублей, а доходы составили 3 миллиарда рублей. Чтобы расходы не преобладали над доходами, нужно повысить тарифы на электроэнергию в 4 -–5 раз. Что и наблюдается во Франции и США. Еще Мамаев сказал, что он 12 лет работал на комбинате и работал с плутонием (мне тогда показалось, что он мою биографию пересказывает – такое совпадение!) и в настоящее время у него хорошие отношения и с руководством комбината и с руководством города ( а это уже не обо мне).

В.А.Чупров из Гринписа России как бы продолжил мысли предыдущего докладчика. Даже тема его выступления говорит сама за себя: «Сколько стоит ядерное электричество и стоит ли инвестировать строительство новых реакторов». Из приведенных им схем и графиков, из сопоставления доходов и расходов выходило, что инвестировать не стоит.

Прежде, чем перейти к заключению, я хочу выполнить обещанное и сказать несколько слов о нашем брате-журналисте. Не устаю я удивляться. Придут 2-3 человека с камерами, ворвутся бесцеремонно во время работы конференции, попрыгают по залу несколько минут и – исчезают! Спрашивается: откуда возьмутся аналитические материалы? Их попросту и не бывает в последнее время. Безответственно как-то. Срамно.

Но перейдем к заключению. На конференции не говорили о ядерной безопасности. Не вспоминали Чернобыль. Никто никого не пугал атомной катастрофой. Все шло в ровном, спокойном тоне. Но без лишних эмоций, так же ровно и спокойно многие ученые мужи доказывали экономическую невыгодность атомной энергетики. Лишь в начале декабря я получил проект(!) решения конференции. Приведу некоторые моменты из него.

Конференция проходила в Международном культурном центре ТПУ с 20 по 23 октября 2004. В ней приняло участие около 270 человек, в том числе 102 иногородних участника из 20 городов России, шести городов Казахстана (Алматы, Семипалатинск, Курчатов, Астана, Кокшетау, Усть-Каменогорск), а также из Белоруссии, Киргизии, Монголии, Китая, Болгарии, Франции.

В. работе конференции приняли участие специалисты высшей квалификации. Среди них – 1 член-корреспондент РАН, 30 докторов и 70 кандидатов наук, а также ряд зарубежных профессоров. Достаточно широко была представлена научная молодежь (аспиранты и молодые научные сотрудники): участников в возрасте до 35 лет было около 100 человек.

К началу работы конференции тиражом 400 экз. были оперативно изданы материалы общим объемом 96 печ. листов (772 стр. формата А-3)., где были напечатаны развернутые рефераты 201 доклада 487 авторов из 13 стран.

Участники конференции отмечают, что в обществе существует огромный интерес к обсуждаемым на конференции вопросам. После годов ядерной гонки сверхдержав, Чернобыльской катастрофы и ряда опасных аварий на предприятиях ядерного топливного Цикла (ЯТЦ), большинство населения нашей страны с тревогой и недоверием относится к любой информации, которая прямо или косвенно касается атомной энергии для военных или мирных целей. Зачастую в обществе наблюдается синдром «радиофобии», когда любое разумное предложение в области ядерной энергетики отвергается без обсуждения. В такой обстановке роль специалистов, занятых в сфере природной и техногенной радиоактивности, и вследствие этого прямо отвечающих за радиационную безопасность и правдивое информирование населения, – неизмеримо возрастает.

Участники конференции отмечали, что в результате проведения испытаний ядерного оружия в атмосфере, а также проведения подземных ядерных взрывов различного назначения и работы предприятия ядерно-топливного цикла возникли очаги радиационного загрязнения, в том числе плутонием, который представляет основную и долговременную опасность для здоровья местного населения

Участники конференции считают, что существующая в России технология получения атомной энергии должна быть модернизирована и переведена на более безопасный, экологически и экономически приемлемый уровень. Необходимо вести поиски и разработку альтернативных вариантов развития как ядерной, так и неядерной энергетики. Однако предлагаемые альтернативные варианты технических решений, в том числе и по реализации уран (плутоний)-ториевого топливного цикла, должны проходить всестороннюю экспертизу с участием всего мирового сообщества

Базовым принципом обеспечения радиационной безопасности может быть только один: снижение уровней облучения до возможно низких величин и абсолютный запрет необоснованного облучения населения, в особенности детей

Совершенно необходимо срочное, приоритетное развертывание работ по наращиванию запасов урана, а также альтернативного источника сырья – тория. Однако решение этой проблемы зависит не только от финансирования геолого-поисковых и геологоразведочных работ, но и от наличия квалифицированных кадров специалистов, которых в настоящее время нигде не готовят.

По-моему, в Решении загнули насчет огромного интереса общества к данной тематике. Если бы действительно был огромный интерес, то и в зале не было бы пустых мест. Это, во-первых. А во-вторых, во все дни работы конференции там присутствовали бы журналисты с включенными магнитофонами и кинокамерами. А они, как я уже писал, прибегали минут на 15 к началу конференции.

Как бы то ни было, но мероприятие было крупного масштаба. И от таких совещаний, безусловно, зависит будущее атомной энергетики, замершей в настоящее время в своем развитии. И которую пытаются сейчас реанимировать всякими способами, в том числе и попыткой внедрения мокс-топлива. Конечно же, опять без всякой заботы о здоровье населения. А может, и с заботой, если взять это слово в кавычки.

Многие сторонники ядерной энергетики выдают себя за сердобольных людей: видите ли, они озабочены судьбой будущих поколений, когда не будет уже ни нефти, ни газа, ни каменного угля. А запасы ядерного топлива как будто неисчерпаемы! Но, во-первых, запасы органического топлива в ближайшие сотни лет не кончатся (вон наши соседи-кемеровчане открывают все новые и новые шахты). А если даже они кончатся, то почему же мы забываем о своих потомках и все добытое отправляем во все концы света? При бесконечном росте цен на топливо у себя дома. Во-вторых, как я уже писал, запасов ядерного топлива в России на 15 лет. В третьих, время идет, все на глазах меняется, при нашей жизни произошла научно-техническая революция. Вот даже я, в общем-то, нищий журналист, уже печатаю не на пишущей машинке, а на компьютере, хотя и не своем. А ведь давно ли я, к примеру, таскал на себе шестикилограммовый «Репортер», тогда как теперь магнитофоны умещаются в ладони? Сия тема просто неисчерпаема, жизнь стала другой. Даже дети звонят друг другу по сотовому из трамвая, со двора или из-за города, хотя и телефоном-то в России относительно не так давно стали пользоваться. Энергетика тоже на месте столетиями стоять не будет, – люди найдут и уже находят новые виды топлива. В частности, на конференции ясно было сказано, что будущее – за водородным топливом.

Извини, задержал свое письмо, - знаю, ты его ждал. Но и я долго ждал Решения конференции. До свиданья.

А.Болтачев

Hosted by uCoz